Мурзин Геннадий - Тайна Секретаря Обкома
Геннадий МУРЗИН
ТАЙНА СЕКРЕТАРЯ ОБКОМА
Аннотация:
Жена одного из высокопоставленных представителей областной партийной номенклатуры (события происходят в семидесятые годы прошлого века в тогдашнем Свердловске) приватно обращается к другу семьи, занимающему высокий пост в правоохранительных органах, и умоляет помочь. Что же произошло?
По словам жены, на её мужа напали грабители и сняли дорогую пыжиковую шапку и дубленку английского производства. Муж, по её словам категорически против, но она все-таки решила позвонить. Скрепя сердцем, генерал соглашается помочь, так сказать, в порядке исключения.
Генерал поручает заняться поиском похищенного начальнику областного уголовного розыска.
ЧАСТЬ 1
ГЕНЕРАЛ ЕМЕЛЬЯНОВ, по правде сказать, нынче был не в "форме", то есть в дурном расположении духа. Ближайшее окружение догадывалось и потому старалось не попадаться на гла-за, не спешило с разного рода рапортами, мудро рассудив: пусть поостынет чуть-чуть, а то может достаться "на орехи".
Повод? Ну, было бы желание, а уж его-то, тот самый повод, начальство завсе-гда найдет.
Сидя один в просторном кабинете, он хмыкнул и пробурчал вслух:
- Паршивец!
Потом встал, вышел из-за стола, грузно прошел к двери, открыл ее. Секретарша, женщина сорока лет и все еще привлекательная блондинка, обернулась в его сторону с немым вопросом в глазах.
- Маша, - продолжая стоять в дверях, сказал он, - спроворь-ка чайку. И покрепче, хорошо?
- Сейчас сделаю, Владимир Александрович, но... - женщина замялась.
- Что такое? - генерал смотрел на нее исподлобья.
- Заходил полковник Муратов. Имел намерение пройти к вам, но, узнав, что ...
Емельянов не дал ей досказать. Он и так знал, что дальше последует. Он коротко спросил:
- Горит?
- Говорит, нет, но...
- Значит, подождет. Скажи, чтобы заглянул после обеда.
Он повернулся, прикрыл за собой дверь кабинета, прошел за свой стол и грузно опустился в командирское кресло, которое под тяжестью его фигуры жалобно застонало.
- Паршивец! - вновь пробурчал генерал, очевидно, продолжая думать о своем. - Остепенится ли когда-нибудь?.. У-у-у, - он погрозил кому-то пальцем, - избаловала паршивца вконец... Сколько раз говорил, что с ним надобно построже? Так нет же: все сю-сю да сю-сю...
И досюсюкалась!
Генерал не очень-то делился с сослуживцами своими проблемами на семейном фронте. Но те все равно все знали. И, прежде всего, знали о его принципиальных разногласиях с женой насчет воспитания их единственного сына Алешки, которому весной исполнилось шестнадцать.
Была у них еще девочка. Родилась недоношенной, умерла вскоре, не удалось выходить. И больше с беременно-стью у жены не получалось.
Возможно, поэтому всю любовь мать и обратила на единственное чадо.
А это "чадо" если и радовало, то только мать, но уж никак не отца. Нет, генерал тоже обо-жал своего единственного и неповторимого, но все же не до такой степени, как мать.
Мальчишка рос избалованным. В школе учителя осторожно жаловались, что их Алешка не-послушный, постоянно дерзит учителям, к занятиям относится легкомысленно, не утруждая себя подготовкой к урокам, а потому в ведомости по успеваемости почти все тройки.
Были бы и двойки, но учителя-предметники, зная, чей это сынок, не решались заходить так далеко. Когда еще учился в девятом классе, отец узнал, что его Алешка тайком покуривает в школьном туалете. Услышав но-вость, возмутился.
Отодрал бы как сидорову козу, но мать не дала, опять заступилась.
Вчера же...
